ЕДИНЫЙ ИНФОРМАЦИОННЫЙ ПОРТАЛ ПО ФАКТАМ ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ ВЛАСТЬЮ

19.12.11

Премьер-министр России Владимир Путин поручил проверить все госкомпании на наличие коррупционных схем и связей сотрудников с офшорами. Такая проверка должна быть проведена за два месяца.

"Поручаю в течение двух месяцев Минэнерго и МЭРТ, отраслевым ведомствам с участием госкомпаний, таких как "Газпром", "Транснефть", РЖД, "Совкомфлот", ВТБ, Внешэкономбанк, "Росатом" доложить о принятых мерах, да и Сбербанку это не мешало бы сделать", - заявил Путин на заседании правительственной комиссии по развитию электроэнергетики.

Как сообщил Путин, Минэнерго уже обнаружил нарушения в ряде региональных энергокомпаний, а также в ФСК и «РусГидро». Многие сотрудники этих компаний были связаны с рядом других коммерческих структур, а также были участниками коррупционных схем по выводу средств в офшоры.

 

24.12.11

 

 

«ДРУШЛАГ»

как идеальная чиновничья модель

ГОСУДАРСТВЕННОГО КАРМАНА

 

На примере работы Омского филиала Сибирского федерального округа ФГУП «Ростехинвентаризация  Федеральное БТИ»

Краткая расшифровка интервью с АйманМацкевич,бывшим руководителем (2009-2010) Омского филиала ФГУП «Ростехинвентаризация – Федеральное БТИ».

 

Предприятие ФГУП «Ростехинвентаризация – Федеральное БТИ» является унитарным государственным предприятием. Учредителем данного предприятия на сегодня является  Федеральная Регистрационная Служба.  Но, в соответствии с Уставом предприятия ФГУП «Ростехинвентаризация – Федеральное БТИ», это предприятие, имея многомиллиардный оборот, ни одной копейки не перечисляет государству.  Все те миллиарды, которые приходят на само предприятие, они расходуются частично на выплату зарплаты, налогов, а остальные денежные средства выводятся через расходные договора.  Это реклама, ремонт, покупка каких-либо помещений, по завышенным ценам и лишь в некоторых заинтересованных субъектах. Но в основном средства выводятся под кадастровые, земельные работы, топографические съемки , под оценочные работы, а фактически идут под «обналичку».

 

Из интервью Айран Мацкевич газете “Бизнес-курс” (Омск) от 27.04.11.

“…БТИ – это структура, через которую проходят большие деньги. Для примера: совокупный оборот всех филиалов нашей организации всего за первый квартал (то есть в начале года!) 2009 года составил более пяти миллиардов рублей. Оборот по Сибирскому округу за тот же год составил два миллиарда, при этом рентабельность была 13%. Региональным бюджетам от доходов БТИ доставалось мало: руководители 40% выручки, за вычетом НДС, тратили на премии сотрудникам, остальное якобы уходило на развитие предприятия, а в реальности являлось просто уходом от налогообложения прибыли. А кроме того, сама суть деятельности БТИ открывает огромные возможности для нарушений, поскольку именно с технического описания начинается жизнь недвижимости.»

 

Например, в Красноярском крае  красноярский филиал заключает  договор с ОАО «ГидроОГК»  на инвентаризацию, например, Богучанской ГЭС.

Справка

Открытое акционерное общество Федеральная гидрогенерирующая компания (ОАО «ГидроОГК») – одна из крупнейших по установленной мощности генерирующих компаний России, 100% акций компании принадлежит ОАО РАО «ЕЭС России».

 

Там был период недостроя, когда первый фундамент был построен, потом когда был построен какой-то процент,  например процентов 70, и в конечно счете когда достороили ГЭС. Вот по этим периодам, в соответствии с договором с ОАО «ГидроОГК»,могут перечислять миллиардные суммы.  И вот эти  денежные средства приходят на филиал. Для того, чтобы их получить наличными на руки, изготавливаются расходные договора – это топосъемка, кадастровые и земельные работы, на оценочную деятельность. Реальные затраты на эту деятельность минимальны, ана практике, в соответствии с договором,  заказчик с исполнителем договариваются -  рисуются огромные суммы денежных средств. Само это предприятие ФГУП «Ростехинвентаризация – Федеральное БТИ», повторюсь, является государственным, но как таковая эта государственность проявляется лишь в том, что оно аккредитовано государством и оказывает сертифицированные услуги.  Самому же государству, своему учредителю, кроме налогов,  предприятие ничего не перечисляет.  Все деньги остаются в предприятии и затем они выводятся в виде расходных договоров – приходит доходный договор и во исполнение якобы доходного  подписываются расходные договора по разным придуманным направлениям – полномасштабная реклама,  работы в рамках информационной безопасности и т.д., в общем придумываются различные  предметы договоров  под которые и выводятся денежные средства.

 

№ 15(392) от 27.04.2011

--------------------------------------------------------------------------------

Айман Мацкевич: «Я могу помешать разделу неучтенного имущества администрации Омска»

Экс-руководитель Омского филиала ФГУП «Ростехинвентаризация — Федеральное БТИ» Айман Мацкевич, осужденная на два года десять месяцев за мошенничество условно, намерена не только добиться оправдательного приговора, но и доказать, что прежнее руководство фирмы оказывало муниципальным и частным структурам спорные, с точки зрения закона, услуги.

 

– Айман Казьяхметовна, расскажите, как вы попали в БТИ?

– Я была ректором Сибирского института фондового рынка, когда мне поступило предложение от моих партнеров из Федерального агентства кадастра объектов недвижимости об открытии в Омске БТИ. К тому моменту рынок был готов, филиалы БТИ у этой организации существовали везде, кроме Омска. До этого у нас была монополия областного БТИ, и наш филиал стал его первым конкурентом. Это было в 2006 году.

– Деятельность была успешной?

– Обороты были огромные. В 2008 году на филиал, где работало 20 человек, приходилась выручка 90 милли­онов. Мы работали в основном с юрлицами. Среди наших первых клиентов был Николай Медведченко, директор «Независимой экспертизы «Флагман». Он был посредником судоремонтного завода. Далее был договор с ОАО «РЖД», «Транссибнефтью», «Газпром нефтью».

– В какой момент вы поняли, что в БТИ не все чисто?

– Это был конец 2008 года. Руководителем фили­ала был Евгений Захарченко, бывший арбитражный управляющий, на счету которого было более 60 банкротств предприятий. Заместителями работали Михаил Смоленчук и я. Я не вникала в финансовые вопросы, работала по привлечению клиентов, Смоленчук же заключал договора и сопровождал их. При этом моя зарплатная карточка и карточки некоторых других сотрудников находились у Смоленчука. На них Захарченко отправлял финансовые средства, из которых нам в лучшие (но недолгие) времена выдавали по 250–300 тысяч вместе с преми­ями. Ходили разговоры, что эти суммы – только небольшая часть тех средств, что перечислялись на карточки, а куда шли основные деньги – можно было только догадываться. При этом объемы поступления денежных средств на счета предприятия росли, но филиал никак не развивался – не приобреталось оборудование, не расширялось помещение. Возникли подозрения, что Захарченко производит тотальную обналичку. Были примерно понятны возможные схемы вывода средств – заключение фиктивных договоров с несуществующими фирмами, завышенные арендные платежи, перечисление несоразмерных премий и фиктивные командировки. Начались и другие нарушения – филиал задолжал вышестоящей организации 11 миллионов. При этом Захарченко часто говорил, что он очень хочет стать руководителем подразделения Федеральной регистрационной службы в Томске. Ему нужны были деньги.

– Что вы предприняли, когда все это стало для вас очевидным?

– Я понимала, что в любой момент из-за финансовых нарушений к нам может приехать проверка из головного офиса, нас закроют, а все мы останемся без работы. В мае 2009 года мы написали жалобу генеральному директору в Москву о нарушениях. Он поручил красноярскому представительству провести проверку финансовой деятельности, но там у Захарченко работала подруга, некто Ирина Черных, и, видимо, поэтому проверки не было. Чтобы не поднимать шум, директор головного предприятия Захарченко увольняет. Я стала исполнять обязанности директора филиала.

– Без последствий все это не осталось?

– Да, на меня началось давление со всех сторон. Уверена, что это была месть Захарченко, который, как мне рассказали сотрудники «Флагмана», якобы по­обещал своему другу Медведченко, что тот займет его должность, когда Захарченко переберется в Томск. Я в роли руководителя их не устраивала.

– Чем так интересно было БТИ тому же Медведченко?

– У нас были огромные обороты. БТИ – это структура, через которую проходят большие деньги. Для примера: совокупный оборот всех филиалов нашей организации всего за первый квартал (то есть в начале года!) 2009 года составил более пяти миллиардов рублей. Оборот по Сибирскому округу за тот же год составил два миллиарда, при этом рентабельность была 13%. Реги­ональным бюджетам от доходов БТИ доставалось мало: руководители 40% выручки, за вычетом НДС, тратили на премии сотрудникам, остальное якобы уходило на развитие предприятия, а в реальности являлось просто уходом от налогообложения прибыли. А кроме того, сама суть деятельности БТИ открывает огромные возможности для нарушений, поскольку именно с технического описания начинается жизнь недвижимости. А то, что в нашем БТИ эти возможности реализовывались в полной мере, я поняла, когда после мо­его вступления в должность директора Захарченко не ­передал мне две оригинальные печати филиала.

– Это все? Или были и другие нарушения?

– Конечно были. Одновременно я начала находить поддельные паспорта на объекты, которые могли уже по несколько раз сменить собственников, но в архиве филиала сведения о них не существовали. В период приватизации таких паспортов появилось огромное количество. Собственники квартир с самовольными перепланировками были готовы платить техникам огромные деньги, чтобы те закрыли на это глаза. Чтобы потом это нельзя было проверить, такие квартиры через реестр не проводились. Показательна история с земельным участком по адресу 12-я Солнечная, 6, который на аукционе по очень высокой цене купил некто Хоштория. А потом каким-то образом изготовил в БТИ кадастровый паспорт на недострой даже без фундамента, якобы оказавшийся на его участке. На этом основании гражданин отказался платить положенные 16 миллионов и получил участок практически даром, заключив мировое соглашение с департаментом недвижимости. Отдельным списком можно рассматривать неучтенную недвижимость этого департамента. Объекты выставлялись на торги по минимальной сумме, как, например, земли Долины нищих по улицам Любинская и Кондратюка. Изначально они оценивались независимым оценщиком по 600–700 тысяч, но специалисты департамента недвижимости стали давить, требуя снизить рыночную стоимость этих участков в десять раз – до 60–70 тысяч, мотивируя тем, что земля предназначена не для строительства, а под огороды. Это подтверждается муниципальным контрактом с БТИ.

– Вы рассказывали обо всем этом на следствии и в суде?

– Конечно! Но это не было принято во внимание. Я несколько раз требовала проверить финансовую де­ятельность филиала, но даже это не было сделано.

– Откуда вообще взялось уголовное дело в отношении вас?

– Как я понимаю, Захарченко вместе со Смоленчуком, чтобы скомпрометировать меня, вытащили злосчастную командировку, в которую я якобы не ездила и присвоила таким образом 90 000. То, что командировки не было, доказывает, что не было ни командировочного удостоверения, ни приказа, ни служебного задания. Я пыталась доказать в суде, что идея оформления документов по несуществу­ющей командировке принадлежала именно Захарченко, и речь здесь идет вовсе не о присвоении 90 000 рублей, в получении которых меня обвиняют, речь идет о возможности обналичивания гораздо большей суммы.

–???

– Если бы соответству­ющий период времени мо­его отсутствия был бы оформлен как отпуск, то я бы просто получила отпускные, при этом я была бы лишена возможности получить большую заработную плату и премию по результатам работы за ноябрь 2007 года. Поэтому Захарченко, зная о наличии у меня проездных билетов от Москвы (я ездила в отпуск) и обратно, оформил мое отсутствие на рабочем месте как командировку. Таким образом, 15 декабря 2007 года я якобы получила заработную плату в 1 600 000 рублей, которую, конечно же, реально в глаза не видела. Хочу подчеркнуть, что моя фиктивная командировка была одной каплей из множества командировок, которые оформили в фили­але, так как отсутствие командировочных удостоверений, приказов и прочих документов выгодно руководству. Это была налаженная система. Одно время Захарченко был директором и главным бухгалтером предприятия в одном лице.

– То есть вы утверждаете, что ваша поездка в Иорданию была совершена в рамках отпуска за свои деньги?

– Конечно, и ни для кого в фирме это не было секретом. Для поездки в Иорданию я оформила кредит в размере 750 000 рублей, и Захарченко сам подписывал справку 2-НДФЛ для его получения. Поездка предполагала участие в семинаре на тему «Роль бизнес-обра­зо­вания в формировании социальной ответственности бизнеса», в котором принимала участие бизнес-элита, наши потенциальные клиенты, и сам Захарченко был очень заинтересован, чтобы я на нем присутствовала.

– Однако в отношении вас начались проверки…

– Да, причем еще до назначения меня исполня­ющей обязанности директора. Я обратилась в прокуратуру и УВД по поводу необоснованности этих проверок. Я начинала опасаться за свою жизнь, потому что мне стали угрожать. На меня было заведено уголовное дело, потом его отменили и снова возбудили. В конце следствия возбудили еще четыре по нелепым поводам. По двум суд меня оправдал, а другие были о том, что я якобы отбирала у сотрудников материальную помощь! Причем следствие велось настолько небрежно, что даже не обратили внимание на факт, что в тот день, когда я якобы отбирала деньги, я находилась в командировке, о чем есть документы. Я передала в УВД и прокуратуру всю информацию о злоупотреблениях Захарченко, но реакции никакой.

– Вы собираетесь отстаивать свою невиновность и дальше?

– У меня нет выбора. Я много лет зарабатывала свою репутацию, но тут было сделано все, чтобы морально и материально меня уничтожить. Меня обвинили в мошенничестве­ по трем статьям, причем за кражу 200 000 рублей. Эта сумма меня даже оскорбляет, я в месяц получала больше. Причем прокурор требовал меня посадить!

– Почему суд занял такую жесткую позицию в отношении вас?

– Сама кандидатура судьи, который оглашал приговор, была выбрана неслучайно. Судья Ленинского суда Александр Гальчиков не имел статуса федерального судьи и поэтому зависел от руководства Областного суда, которое, как мне показалось, проявляло повышенное вни­мание к моему делу. Приговор, на мой взгляд, был вынесен незаконный, поскольку не были приняты во внимание доказательства моей невиновности, и судья отказался пригласить в суд Захарченко и Смоленчука, чем нарушил мои права. За делом также пристально следил один из руководителей Облпрокуратуры, по вине которого задерживаются материалы по возбуждению уголовного дела на Захарченко.

– С чего такое внимание к рядовому делу?

– Отдельные сотрудники правоохранительных органов, прокуратуры, муниципальных структур не желают, чтобы я вернулась на работу, поскольку это может помешать им принять участие в разделе неучтенного имущества администрации Омска.

--------------------------------------------------------------------------------

Юлия Стрельская

Источник:  http://www.bk55.ru/magazine/archive/2011/231/16199/